|
Мелодрама мирного процесса
(09/11/2000-17:25)
На митинг, посвященный пятилетней годовщине покушения на Ицхака Рабина,
мне так и не удалось добраться. Дорога, соединяющая наше поселение с центром
страны, хотя и была в этот вечер открытой, но офицер, стоявший у шлагбаума,
посоветовал не рисковать. "Лучше всего остаться дома. Поди знай, что они
(арабы) готовят на этот раз. К тому же возвращаться домой придется заполночь,
а за это время ситуация может неоднократно измениться". Ответная реакция
ЦАХАЛа все чаще сводится к запрещению движения еврейских машин по тому
или иному недавно обстрелянному шоссе. Об этом даже не всегда сообщают
по радио. Остановит военный джип на каком-нибудь безымянном перекрестке
- и жди час-другой, пока обстановка не нормализуется. Где-то вдалеке гремят
выстрелы. То ли террористы стараются, то ли наши солдаты выстреливают в
ночное небо боезапас. Но я все-таки долго пытался поймать тремп в сторону
Тель-Авива. Увы, безрезультатно. Водители, выезжавшие из поселения, все
как один двигались в противоположном направлении, вглубь территорий - в
Элон-Море, Итамар, Ицхар. В этих краях можно застрять надолго, даже до
утра. Ни тремпов, ни автобусов. Пришлось вернуться домой, к телевизору,
размышляя по дороге о том, что лучшей иллюстрацией ошибочности политики
Рабина стала невозможность добраться на митинг его памяти из им же созданной
зоны С.
А было бы любопытно пообщаться с теми немногими, кто собрался на площади
Царей Израилевых, чтобы зажечь свечки и спеть песню об убитом вожде "Дайте
солнцу взойти". Повзрослевшие внучата Рабина - что они думают сегодня,
через пять лет? Мне действительно очень хотелось увидеть лица этих людей,
попытаться понять, что ими движет, посмотреть им в глаза. Что там? Раскаянье,
фанатизм, наивность, наркотическое опьянение? Хотя, конечно, кто знает,
вдруг вообще на площадь никто, кроме городских сумасшедших, не придет,
а внучата отправятся по близлежащим барам - пиво пить и слушать музыку
Боба Марлея. Да и августейшая вдова заранее объявила, что по причине болезни
прийти не сможет. Надо же когда-нибудь кончать с этой традицией - всенародно
отмечать годовщину покушения, по мнению многих, до сих пор не расследованного,
полного загадок и противоречий. Лучшего повода, чем нынешние беспорядки
на "территориях" и внутри Израиля, не придумаешь. В конце концов, какая
разница, кто убил Рабина - Игаль Амир или кто-то другой? Главное в том,
что Рабин вел страну по неверному пути, чему все мы теперь свидетели. Так
есть ли смысл устраивать торжества так, будто ничего не произошло? Не слишком
ли пародийно это смотрится со стороны? Ведь если пять лет назад "темные
силы" пытались убить не человека, а идею, то теперь идея сама приказала
долго жить. Об этом говорят даже левые, даже бывшие министры в правительстве
Рабина, например, Биньямин Бен-Элиэзер. С такими мыслями я возвращался
с автобусной остановки домой.
Телевизор приготовил сюрприз. Может быть, потому, что подготовку к
митингу заслонили военные сводки, а плакаты, призывавшие народ на площадь,
в Иерусалиме были тщательно заклеены листовками партии "Ках", не укладывалась
в голове возможность проведения демонстрации с участием ста тысяч человек.
Пусть даже значительный процент собравшихся составляли кибуцники и израильские
арабы, а также поклонники творчества Шломо Арци и Ахиноам Нини, игнорировать
столь массовое мероприятие невозможно. Нужно разобраться, что же все-таки
произошло. Известно, что каждый демонстрант представляет энное количество
аналогично мыслящих людей, оставшихся дома. Значит, на самом деле, не сто
тысяч, а по крайней мере полмиллиона или миллион израильтян обеих национальностей
остались непоколебимыми в своей вере. Что же это за вера, напрочь отвергающая
окружающую действительность? Если это демонстрация поддержки, то поддержки
чего? Если протест, то против чего? Демонстранты, совавшие в объективы
телекамер средний и указательный пальцы (знак М) , на какую победу намекали?
Или просто делали рожки? Овцы, готовые пойти на заклание, или упрямые бычки,
бодающиеся с дубом? Худшего напутствия начавшему было прозревать Эхуду
Бараку представить невозможно. Как бы он не подумал, что, имея за спиной
такой народ, вовсе необязательно деятельно бороться с террором. Этим -
все как с гуся вода. Теперь Барак знает: что бы ни случилось, найдется
сто тысяч, а если хорошо поскрести, то и двести, готовых собраться в толпу,
чтобы, щурясь на юпитеры, скандировать "Мир, мир, мир!"
На заре процесса Осло слово "мир" еще содержало в себе некую смысловую
нагрузку. Территориальный компромисс в обмен на добрососедские отношения
хоть и противоречит идеалам сионизма, все-таки более-менее приемлемый выход.
Конечно, при условии соблюдения сторонами подписанных договоренностей.
Примитивная логика израильских левых образца 1993 года, в общем-то, понятна.
Можно отступить из Иудеи и Самарии, посещать Иерусалим с туристической
визой, молиться на могиле Йосефа под охраной палестинских полицейских и
т. д. Если очень постараться, можно понять и немногочисленных религиозных
деятелей, считающих, что до тех пор, пока не пришел Машиах, не суть важно,
какое государство - Израиль или Палестина - осуществляет контроль над святыми
местами. Но все эти предположения были допустимы лишь на начальных стадиях
процесса, когда еще реально было вернуть ситуацию на исходную точку. Казалось,
что при первых признаках несоответствия подписанных договоренностей окружающей
действительности израильское правительство так и поступит. Если не добровольно,
то под давлением избирателей --и правых и левых.
Но прогремели первые взрывы автобусов и - ничего. Правда, тогда появилась
теория, согласно которой с нами воюет не та часть палестинского народа,
что заключила мир, а другая - ХАМАС и "Исламский джихад", которые мирный
договор не поддержали. Перестрелки с палестинскими полицейскими после открытия
тоннеля Хасмонеев были растолкованы прессой как провокация правого правительства
во главе с Нетаниягу. Были бы в тот момент у власти левые, - ничего подобного
не могло бы случиться. Нынешние события иначе как крах всей концепции объяснить
невозможно. Речь сейчас не о политиках, а именно о простых людях. Всегда
считалось, что партии "идут дальше" своих избирателей, заключают договоры
с врагом сепаратно от собственного народа, который на самом деле не так
глуп. Митинг памяти Рабина показал, что в израильском обществе есть значительная
прослойка людей, как-то странно мыслящих. Не то чтобы непонятно, но слишком
уж по-книжному или, правильнее было бы сказать, по-киношному.
С чем только не сравнивали процесс Осло за последние семь лет - с триллером
и научно-политической фантастикой, с утопией, авантюрой, преступлением;
в действиях его зачинателей находили раннехристианские и языческие мотивы.
Всему этому находились вполне обоснованные подтверждения. На мой взгляд,
больше всего подходит сравнение "мирного процесса" с мелодрамой американского
производства. Может быть, отцы-архитекторы исповедовали какую-то "высшую"
идеологию, стремились исправить вековую несправедливость, искупить вину
перед арабами и пр. Но массы левых избирателей все-таки не поднялись на
столь высокий уровень самопожертвования. Мало кто, особенно в последнее
время, говорит о праве палестинцев на самоопределение. Но вопрос "А есть
ли альтернатива мирному договору?" задавали практически все левые, с кем
мне довелось говорить за последние семь лет.
Вопрос об альтернативе - риторический. Предполагается, что оппоненту
возразить на этот вопрос нечем. Альтернативы миру нет и искать ее нечего
и незачем. Что может быть лучше хороших дружественных отношений с соседями?
Разве лучше воевать, чем торговать? Худой мир лучше доброй ссоры. И т.
д. Всерьез оперировать такими формулировками может только человек, слепо
верящий в победу добра над злом. Что бы ни произошло - добро всегда победит,
а зло будет примерно наказано. Не ошибусь, если выскажу предположение,
что в наше время источником подобного подхода является не позитивистская
философия Лейбница, но, в первую очередь, американский кинематограф. Где
еще добродетели неизменно вознаграждаются, а злодеи наказываются? И все
это в течение полутора-двух часов. При этом и положительный герой на пути
к победе получает немало тумаков. Но эти неприятности его никогда не останавливают.
Он знает, на что идет, и согласен пострадать за правду. Боевик ли или "драма
для всей семьи", сюжетная схема одна и та же: дорога к счастливому финалу
ведет через испытания. В боевике - физические, в "драме для всей семьи"
- моральные. Но всегда побеждает лишь тот, кто надеется на силы добра.
В первом случае победа завоевывается силой, во втором - верой и смирением.
Первая опция была неоднократно опробована, но мир так и не наступил, осталась
вторая.
Люди, собравшиеся на площади Царей Израилевых, чтобы отметить годовщину
убийства Рабина, за редким исключением (те, кто требовал разрушения поселений)
хотят творить добро. Произнося заклинание "Хотим мира, хотим мира!" они
обращались к невидимому зрителю ближневосточной мелодрамы, который, так
они считали, засомневался в искренности их намерений. Видимо, правильно
засомневался. В кино бывают моменты, когда тот, кому суждено победить,
готов сдаться обстоятельствам, плыть по течению. Но массовые отречения
от "мирного процесса" уже позади. Левый лагерь в большинстве своем выстоял,
и, как видим, только укрепился в вере. Ведь чего, собственно, эти люди
хотят? Всего лишь мирно жить, не ходить в "милуим", не оплакивать сыновей,
не захватывать чужой земли, не управлять другим народом. Разве им НЕ ПОЛОЖЕНО?
Разве всем нам, и правым, и левым, не полагается счастливая жизнь на своем
клочке земли? Конечно, полагается. Но мы ведь не в кино, а в реальной жизни,
где справедливость торжествует, увы, гораздо реже. К тому же еще вопрос,
кто главный герой фильма. Может быть, это вообще не мы, а палестинцы, выступающие
в роли Рембо?
Израильские исполнители ословского мира напоминают человека, который
потратил все свои сбережения на покупку лотерейных билетов. Мало этого,
он набрал банковских ссуд, одолжил у знакомых и малознакомых людей кучу
денег, и все, все до последней копейки ушло в песок. Когда же пришли кредиторы,
он сделал невинное лицо и сказал: если есть в мире справедливость, я должен
выиграть миллион, поэтому одолжите мне еще пару тысяч. Известно, как поступил
бы каждый из нас с таким фантазером. Почему же так много внешне нормальных
людей готовых жертвовать даже не деньгами, а собственной безопасностью?
Судьбой страны? Почему политики, рассказывающие народу сказки, до сих пор
управляют государством? А если надежды на скорый мир неосуществимы?
Такое развитие событий просто не бралось в расчет. Заранее было объявлено,
что нельзя идти вперед, постоянно оглядываясь назад. История ничему не
учит (Шимон Перес). Нельзя заключать мир и одновременно готовиться к войне.
Это вещи несовместные. Для чего, отступая из арабского города, сохранять
контроль над господствующими высотами? Зачем ШАБАКу осведомители в арабских
деревнях? Разве мы собираемся воевать? Если проявлять добрую волю, так
до конца! Поэтому договоры с палестинцами составлялись таким образом, что
пересмотр любого принципиального пункта поставил бы под вопрос продолжение
всего процесса. Теперь невозможно отнять у палестинцев автоматы или ввести
войска в Газу. В нормальных странах политиков, втянувших страну в войну,
которой могло не быть, привлекли бы к уголовной ответственности. У нас
же их снова и снова избирают в кнессет.
Неизвестно, как повел бы себя Рабин, если бы правительство в нынешней
ситуации возглавлял он. По справедливости, так и должно было быть. Кто
заварил кашу, должен ее расхлебывать. Однако его смерть можно понять, как
проявление высшей справедливости. "Мирный процесс" заведомо предполагал
человеческие жертвы. Тот же Рабин в 1994 году сказал в интервью "Решет
бет", что по мере продвижения к миру количество терактов неизбежно возрастет.
Предполагалось, что гибнуть должны простые люди - пассажиры автобусов,
покупатели на рынке, случайные прохожие. Ни в коем случае не министры и
не депутаты. Смерть главы правительства от пули, не важно чьей, но важно
- за что, должна послужить уроком всем будущим премьер-министрам, надеющимся
спасти свою драгоценную жизнь за пуленепробиваемым стеклом.
|
|
|
назад
/ back
